Свежие новости мира

Накануне своего восьмидесятилетия писатель Игорь Губерман дал интервью Корреспонденту.

До двух лет он вообще не говорил, что не помешало ему пойти сразу в другой класс. И еще, школа, железнодорожный институт и работа водителем в Башкирии, пишет Антон Колюжный № 25-26 журнал Журналист 7. июля 2016.

Это долгое время, «омерзением работал по специальности — инженер-электрик. Кстати, это как раз и помогло ей выйти замуж. «Когда я починил таршер в комнате своей будущей женой, писал он позже, — и включите этот светильник-это устройство, мы сразу же перешли общей организации хозяйств…».

Так забористо и четко положить их окружающей реальности является четверостишья может только он. За то, что по сути можно сказать, что он сидел в во время СССР. И то, был вынужден эмигрировать за границу. 7 июля Игорю Губерману (он же Игорь Миронов, Абрам Хайям и Гарик каждый день) исполняется восемьдесят лет.

«Еврейский дурак – самое страшное произведение природы»

— Игорь Миронович, здравствуйте. Говорят, раньше не поздравляют. И если сами-то относитесь к своим восьмидесяти?

— О, ужас.

— Вас пугают цифры?

— Нет, они меня уже давно не пугают. Меня пугает необходимость высокой организации деятельности. И так восемьдесят – восемьдесят. Мы знакомы с женщиной, с двумя старушками. Один сто два года, еще сто один. Дивные старые дамы, еврейки, естественно. Очень бодрые. И ум, и память.

— Что они говорят?

— Что-то хорошее. Вот еще одна старушка, бабушка, художник Саша Окунь… Он пришел сюда в возрасте девяноста четырех лет. Мог жить до ста и два. Можно сказать гениальную фразу в свой день рождения. Он посмотрел в зеркало и сказал: «первый раз вижу, века человека. Так вот: у него, когда он пришел, был ужасно слуховой аппарат. Она поносила два-три дня, то он ушел: «Ты так же невозможно, дерьмо, говорите, что лучше, чем я, я не могу услышать».

— Чего Вы боитесь в жизни?

— Женщина. В грузии мужчины говорят: человек, который не боится своей жены, позорит мужское достоинство. Так что я не позорю мужское достоинство. Еще я боюсь, что проблемы старения – такие явные, когда ты в тягость своим близким. Я боюсь сказать другим, что глупость, но я говорю постоянно. И может быть, все.

— И тюрьма?

— Я там был. Это чудесное учреждение. Все ругают русских в тюрьму, говорят, что это такая кошмарная… Конечно, там не было душ в каждой палате физкультурных залов…

— Душа не было, но был в состоянии?

— Вы хорошо каламбурите. Духовно было, да. Иногда это очень духовно… Я там написал сборник стихов. Вот один: «Тюрьма была отнюдь не Раем, но часто думал я куря, что как известно, Бог не фраер, а значит я сижу здесь ничего нет».

— Что-то позитивненькое сейчас пишете?

«Я уже старенький, у меня положительных мало. Старые все уже изменилось. Вот у меня был очень позитивный стих: «Настала старость, зима и дряхлы все до одного: и те, кто выжил из ума, и те, кто жил без него». Или вот еще положительный… «Со старостью валяюсь я ничком, радости я себе и людям. Вот сядем с друзьями старичком и свежие анализы обсудить». На мой взгляд, очень положительный.

«В течение многих лет, как Вы в Израиле? Двадцать семь?

— Двадцать восемь.

— В израиле так называемый «русский мир» также, в конце концов, пополам…

— «Крымнаш» и не «наш»?

— Да. Вот Вам называют жидобандеровцем?

— Бог с Вами. Я бы в морду съездил. Нет, никто не называет. Но я, знаете ли, на всякий случай ни с кем не общается. Так что, может быть, только так.

— На эти темы?

— Да вообще мало общаюсь. Я «домосексуалист».

«Но Вы знаете, что происходит.

— Смотрите, это ведь очень простая вещь. Если мы посмотрим налево, идиоты всего мира, то оказывается, что больше всего национальный состав: евреи. Еврейский дурак – самое страшное творение природы. Он амбицией, его эрудиции, это энергия, она знает только в этой жизни, правда, он очень много в этой жизни сделал… Он профессура английских, французских и американских университетах.

— Это нам не нравится?

«Я Тебе ответить на этот вопрос, если Вы мне назовите хоть один народ, который любит евреев. Народы, которые относятся к евреям без гнева – это люди, которые никогда евреев не видели, у кого не было христианских миссионеров. Люблю тебя не за этим. Вы преуспеваете очень сильно, сплоченные, вы берете свою работу – я не буду перечислять все, потому что это слишком много.

— Но ведь еще во времена Черчилль сказал, помните?.. «В англии нет антисемитизма, потому что мы не считаем, что евреи умнее себя».

— Это задолго до него было сказано. И это неправильно. Англия – это ужасно империи антисемитизма. Это мы знаем 39-45 лет, да и раньше проарабская политика… Это ужасно для страны. И, кстати, Англия-первая страна, которая вынудит евреев. На мой взгляд, это 12. век. Это правда, что в 14-м, их пригласили обратно. Экономические трудности.

— У вас появилась возможность получить российские государственные телеканалы. Вы сейчас сильно сказали про Англию.

— Да? Про Америку могу сказать плохо.

— У меня это интервью перекупит российское телевидение.

— Я Вам желаю успехов. Скажите мне, что Вам еще сказать…

— Мне, тогда бы отдать 10 процентов от гонорара.

— No-no-no. Я абсолютно бесплатно.

— Какие чувства Вы сейчас испытываете, видя, какие проблемы Европейских беженцев в мусульманских странах? Вот весь этот ужас, гуманитарных проблем, столкновение цивилизаций… Не злорадства?

— Вам ответить политкорректно, или честный? Уверенный в своей правоте. Но это очень смешно. Я от всей души желаю счастья в Европе. Я очень хочу, что Европа переварила это и в частной жизни. Мне кажется, не эмиграцией и вторжения. Вторжения.

Один мулла или шейх сказал: «мы не выиграть Европейский пистолет. Нам это не нужно. И вот так – да. Так что, думаю, мечеть Нотр-Дамм – это какой-то уже реальность. У меня был очень смешной стишок: «Творец готовит нам показ смешные большая катастрофа. Европа становится на намаз и обнажит зады». В этом уверенный в своей правоте. И я не могу это скрыть. И сожаление гигантский.

— Ну, о в Америку, что плохого?

— Ну, как гниющая империалистическая держава. Потому, что я израильтянин, то много-много-много раз предававшая евреев. В 39-м году она отослала корабль восьмьюстами евреи, среди которых было неспокойное, количество детей… все Они мертвы. Понимаете, всеми странами правят интересы. Сколько раз евреев были убиты, потому что они, как государство Израиль. Что мне хорошо говорить про Америку? Хотя страны-это здорово.

— И про Россию так плохо не может быть?

— Не может быть. Россия – большая, красивая, чем бедные страны. Не повезло ему, к сожалению, еще нет. Но, может быть, еще раз удача.

— Теперь на каждом углу говорят и пишут, что нынешняя Россия усиленными темпами восстанавливает Советский Союз. Согласны? Что вы думаете?

— Мне трудно говорить, я человек неосведомленный. Но мне кажется, что это не возвращение к сталинским нормам. Не-не. Понимаю, здесь я нашел Брежнева, Черненко, Андропова. Это было время, гниения, это было время террора. В жесткости режима, жалуются те, кто попал в психиатрическую больницу или в тюрьму.

А что касается сталинского режима, я думаю, не похоже на это. При сталинском режиме, пусть меня либералы бросит камень, все были счастливы. Был очень счастливые люди, потому что в воздухе висит гипноз: строительство коммунизма в деланье ракеты, перекрытие Енисея, целина…

— Но это другая реальность…

— Но это реальность верили.

«И Вы думаете, что теперь есть и люди счастливы, что же?

— Думаю, что нет. Мне конечно трудно судить, но это точно не те 86 процентов, о которых говорят – это даже к бабушке не идет. Население в настоящее время очень осторожно и ловко уварачивается от идиотических вопросов социологов.

— Но доносы-то уже появился.

— Всегда писал доносы. Радость. Интересно разные номера. Одни пишут, было четыре миллиона доносов – Довлатов написал. И другие – сорок миллионов. То все писали доносы. Это сделано для человечества. Мы не должны его ругать.

«Русский мир есть, и, слава Богу, что этого никто не объединяет»

— И в Россию Вы ездите выступление?

— Один раз в шесть месяцев. Совершенно регулярно.

— Кто Вас приглашает?

— У меня импресарио есть такие директора – «карабасы-барабасы». И такой Буратино – приеду их приглашению другой город.

«Что у Вас сегодня ждет общественность?? Здесь они призывают Игоря Губермана. Вот, что они хотят услышать?

— Молодые люди хотят услышать неформальную лексику, люди среднего возраста, которые много хлебнули и хочу посмотреть на идиота, который в свои восемьдесят лет все еще радуется оптимист, и…Ну, в отличие от. Также любители стихов – безусловно. Те, кто слушает, кто помнит… Разные аудитории.

Вы знаете, старые советские империи было такого слоя, который назывался НТИ – научно-техническая интеллигенция. Его безумное количество во всем мире. Вот я недавно был в Исландии. Здесь, в Исландии, в Рейкьявике было и ста человек. В стокгольме было двести человек. Везде русские. И это потрясающее счастье. Я как-то Дине Рубиной сказал, что Господь Бог не просто нас успешно выселил Израиля, но еще и снабдил читателями.

— Это и есть «русский мир» — он все-таки существует?

— Русский мир есть, и, слава Богу, что этого никто не объединяет.

— Позволяют работать? Вы все еще не Задорнов.

— В россии на самом деле большая свобода. Все любят сказать, что вот такая вот страна, все задавили… Смотрите, есть газеты. Например: «Новая газета», телеканал «Дождь», «Эхо Москвы»…

— Вот именно, что есть…

— Что касается эстрады, свободы полностью заполнена. Никто не цензурирует. От Думы, кто-то делает независимо от того, чьи речи, чтобы не поймать ненормативной лексики…

«Свобода – это огромная ответственность».

— И все-таки хотел бы возразить: в России, как вы думаете, много свободы, или нуждается в свободе?

— Ах, потребностей практически ничто, о чем Вы говорите. Я имею в виду выступления свободу и возможность выразить свое мнение, потому что есть интернет и треть страны им пользоваться. Хотите спорить, то пожалуйста. Я очень легко поддаюсь чужому мнению, но и сохранить их. Вы случайно берете меня философ. Я такой не.

«Но Вы ведь сами задавали эти вопросы.

— Подал. Вообще свобода человеку не нужна. Человек должен думать, что он свободен. Это все-таки разные вещи. И свобода – это ведь огромная ответственность. Это ведь очень трудно. Свобода – холодный разряженный воздух.

Ли Жванецкого есть гениальная находка. Он сказал, что свобода-это светофор, где горят все три огня. И вот выбор: зеленый, желтый, красный. И в России свободы не было почти никогда. Это я уже излагаю различные точки зрения умных людей, которые хорошо знакомы с история России. У меня был такой стишок высота регулируемая: «Я хмурыми глазами старожила вижу, весна, погода, Россия столько рабства опытных, что стоит, и короткая свобода».

— И как часто свет в Украине?

— В киеве раз в год.

— Два года с событий на Майдане. Что Ваш стал и не стал в Украине?

— Батенька, это очень сложный вопрос. Я не общаюсь с народом украины. Я не выезжаю за пределы Киева. Все, что я вижу, как напоминание о Майдане, это портреты мертвых. Рассказать о них, которые я веду с киевлянами, я выясняю, что все ужасно плохо, потому что к власти пришли такие же люди, как и были раньше. Более того, они даже воруют по тем же самым схемам, что крали раньше.

Появились и замечательные новые люди. Кто кого перетянет, я не знаю. Мои чувства: через два – три поколения в Украине все хорошо

Но! Появились и замечательные новые люди. Кто кого перетянет, я не знаю. Мои чувства: через два – три поколения в Украине все будет хорошо, если, конечно, Россия это гнойник в виде «лугандона» его не задавят.

— Вариант?

— Конечно, есть. Гигантский прыжок в свободу. Ужасно просто. В верховной раде, куда я случайно зашел, правда, там свобода. Чудовищное количество разных партий. Тогда на украинском языке, то на русском языке. Русский язык не гнобят. Дикий количество журналистов, которые все удалены, поэтому врать труднее. Так что что-то начинает медленно двигаться. Это не означает, что остановить коррупцию, воровство, и так далее, но постепенно зачахнет.

— Крым наш или наш?

— Я очень хорошо понимаю людей, которые всю свою молодость отъездили в Крым.

— У вас теперь есть возможность поссориться и с теми, и с другими.

— Я ни с кем не ссорюсь. Бандитский захват? Бандит. Но крымнаш. И вот посмотрите: крымчан опросили. Они сказали: «мы рады, что в России. Это означает, что они заслужили, когда они это сказали.

— И украинцы заслужили этого, что они потеряли в Крыму?

— Я не знаю. Что Вы хотите, что я несет ответственность за украинцев? Я думаю, что им до лампы территориальные потери в виде «лугандона» и так далее. Им очень тяжело сейчас живется.

— Россиянам трудно в жизни. И не сказать, что украинцы их за это жалели. Все должны платить.

— Украина, батенька, жуткий гнев. Вот это полный кошмар. Это я готов сказать вслух, и это ужасно.

— И с российской стороны нет ненависти?

— И с российской стороны это не серьезно.

— Это за телевизор и все?

— Русские не ненавидят Украину. Русские презирают Украину. Особенно в какой-то деревне под Саранском.

Им на самом деле. Они знают, что Америка – это ужасно и страшно, что они его терпеть не могут. Хотя есть и очень тихий. И украинцы – бандеро-фашисты – это все такие вялые эмоции. А вот украина, к сожалению, не ослабнут, потому что их мир, мир, свои возможности, свои перспективы, пытались затоптать.

— Как Вы относитесь к тому, что теперь все определяется «свой» — «чужой», в том числе и мастера культуры. Обычные – «с кем вы, мастера культуры?». Эти «крымнаш», другие не «крымнаш», те, что мы не пускаем, мы ненавидим их, вот черные списки… Ну, Вы знаете всю эту историю…

— Да-да… И что Вы от меня хотите услышать? Что я их осуждаю, или что? Не. Все же люди ведут себя в соответствии с их интересами. Один боится, что он больше не будет давать деньги на театр. И театр, как Вы понимаете, не зритель приносит деньги и гранты. Другой боится еще что-нибудь.

Я дам Вам самый простой пример. Помните, писал Шаламов, что, мол, достаточно, чтобы клеветать тема лагеря закрыты… Она обожала его стихи, он думал, что он поэт больше, чем прозаик. И у него готовилась к изданию в «Советском писателе» собраны стихи. Я знаю людей, которые после этого больше с ней общаться. Прав ли он был? Абсолютно правы. Потому что все это плевать, что там было в газете, что ваши соседи, друзья что-то говорят, и сборник стихов в сборник стихов. У всех есть свои ценности, приоритеты.

Понимаете, театр – это дело всей жизни, и говорить не то, что вы думаете, что вы привыкли еще от своих родителей, кто сказал, не. И вы в молодости, говорят, нет. Советский Союз был принят совсем недавно. Вам уже несколько лет, у вас есть дело всей жизни, и вы по-прежнему уверены в том, что ты хороший режиссер, или великий актер, или великий писатель, и это главное.

— И Вы так могли бы? Вот Вы бы в театр…

— Мне просто в голову такое не придет. Если бы это было в виде шутки, может, и мог. Я абсолютно уверен, что я не дал бы военной тайной, если бы попал в плен. В нормальном обществе таких вопросов не задают.

«Я же журналист, я должен задавать вопросы.

— Это не повод, батенька.

— Что бы Вы сказали, если до Путина?

— Я не хочу этого сказать. Не дай Бог мне оказаться перед Путиным. — Меня это не интересует. Да и его это не волнует. Это то же самое, когда я обнаружил, что, прежде чем тень Клавдии Шульженко. Что я ему сказал, что он мне сказал?..

— И Порошенко?

— Т о же самое. Мне не интересно Порошенко, я ему тоже…

— И вот послал бы приглашение? Здесь заключен бы Вас?

— Я просто был в верховной раде. Очень смешно. Я зоопарк люблю ходить. Вы хотите задать мне умный философский вопрос. Давайте посмотрим правде в глаза, что ни Вы этого не можем, ни я не могу ответить на этот вопрос. Давайте не будем напрягаться.

— Вы ведь еще философ.

— Ну, я дома.

— И в судный день Вы..

— Пить. Ем ли я свинину? Ем. Что еще Вы хотите спросить? Расстроен ли я мясное с молоком? Радость.

— Давайте остановимся. Далее уже следует вырезать…

— И почему обрезание скользкий и страшный вопрос? Я в Украине, обязан обрезание. Я в Харькове родился. Меня обрезали, и на восьмой день я уехал.

— Большое спасибо. Здоровья и многих лет.

— Спасибо Вам. Приносим свои извинения компании.

***

Этот материал опубликован в № 25-26 журнала Журналист 7. июля 2016. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net сможете ознакомиться здесь.